Не служил бы я на флоте… II - Бойко Владимир Николаевич (книги без сокращений .txt) 📗
Глубина отсчитывалась по глубиномеру в центральном посту и, получалось, что на глубине 8 метров подводная лодка уходила под воду настолько, что голова верблюда остается над водой. Переход прошел успешно, подводная лодка всего несколько раз переходила в позиционное положение. Подводной лодке пришлось нырнуть и перед портом назначения, опасаясь авиации противника. При этом вид плывущей и ревущей верблюжьей головы привел в неописуемый ужас местных рыбаков. Они бросились на своих лодках кто в море, кто к берегу. Свой путь U–20 – «верблюдоносец» закончила в 1919 году в Англии. Судьба верблюда не установлена.
На 44 МКП Герман рассказал мне следующий анекдот: Вторая мировая война. Немецкая подводная лодка выстрелила торпедой по советскому кораблю, идущему в составе арктического конвоя. Корабль плывет дальше. Немцы еще двумя торпедами – трах-бабах! Опять – ноль эмоций. Немцы все оставшиеся торпеды выпустили, а кораблю хоть бы «Хны!» – плывет все равно. Командир подводной лодки, поворачиваясь к помощнику, говорит: «А вы говорили – «У русских корабли – дерьмо, у русских корабли – дерьмо!».
ПОДВОДНОЕ ПЬЯНСТВО
Эту историю рассказал мне Президент Ассоциации Подводников Великобритании Джеймс Блэкли во время проведения 43-го МКП в Москве в 2006 году, когда мы с ним познакомились и с тех пор дружим: дело было в Англии много лет тому назад. В порту затонуло судно. На разгрузку этого парохода было нанято несколько водолазов. С работой они справлялись успешно даже, несмотря на то, что в те времена подводное снаряжение было весьма примитивным: каждый водолазный башмак весил около 20 кг, а на голову надевалась большая металлическая сфера, имевшая один иллюминатор спереди и два по бокам – для лучшего обзора. Все шло хорошо, как вдруг офицер, отвечающий за отправку водолазов под воду и встречу их на поверхности, однажды заметил, что один из водолазов вернулся из погружения в дупель пьяный. «Ну, – думает, начальник, – видать не доглядел перед началом работ и Боб уже косой под воду полез».
На следующий день история повторилась. Поскольку напиться под водой на 15 метровой глубине невозможно, то на третий день перед погружением Боба его непосредственный начальник обнюхал с ног до головы. Водолаз был трезв как стекло, однако из – под воды вылез покачиваясь. При этом напрочь отрицал прикладывание к бутылке как до, так и во время пребывания под водой.
Каким же образом удавалось набраться водолазу на дне морском? Все оказалось довольно просто: в один из своих погружений Боб обнаружил в трюме ящики с виски. Но само по себе это не разрешало насущной проблемы – выпить. Но, когда ныряльщик в одном из отсеков корабля наткнулся на сохранившиеся под потолком воздушные подушки, решение ребуса родилось молниеносно – соорудив пирамиду из ящиков, Боб забирался на ее вершину, и его голова оказывалась в воздушной подушке. Дальше все было делом техники: с помощью подручного инструмента он выкручивал переднее стекло в своем шлеме и пил это самое виски, сколько в него могло влезть. Секрет подводного пьянства Боба открылся случайно по его же собственной неосторожности. Однажды, при очередном погружении по телефону от Боба на поверхность пришло сообщение (скафандры были оборудованы связью), что у него потерялось стекло иллюминатора от шлема. Публика на земле просто офонарела от такой новости, поскольку в подобном случае водолаз не смог бы не то что разговаривать по телефону, но даже и оставаться сколько-нибудь долго под водой. Можно было только представить изумление напарника, поспешившего на выручку Бобу с запасным стеклом, который обнаружил своего коллегу не только живым и здоровым, но и с бутылкой виски в руках».
ОГРАБЛЕНИЕ ПО ВОЕННО-МОРСКОМУ
Был период на службе, когда задерживали деньги на выплату денежного довольствия. Не всем, а почему-то плавсоставу, а на берегу всем, кто стоял ниже уровня начальников отделов в штабах. Все остальные вышестоящие получали нормально.
Кто как мог, тот так и обеспечивал хлеб семье. Кто без жен оставался – вообще жизнь была хороша: в провизионку третьего отсека к интенданту на поклон с «шилом» и ты продуктами обеспечен на неделю. Работать грузчиками или на богатых Буратино не позволяла гордость за свою профессию, это только мог себе позволить безмозглый молодняк, пришедший из училищ в то время. Мы, в основном, пили и служили (причем отлично), и не жаловались (даже между собой) на «…тяготы и лишения воинской службы…». Но однажды эта невыплата денежного довольствия офицерам и мичманам достала и Командующего флотилией (в обиходе звали его просто – Бес). Заскакивает он однажды в кабинет ко мне со словами: «Владимир Николаевич! Бери пистолет, пару матросов из роты охраны и ко мне в машину! Поедем в Мурманск брать Банк!..». Взял я револьвер, пару мордоворотов из роты охраны (ради хохмы прихватили ручной пулемет Калашникова с диком на 70 патронов) и в служебную «Волгу» Командующего поместились. Со стороны, как потом ребята рассказывали, картина выглядела довольно таки внушительной.
Пошли «Полный вперед!» на Мурманск. По пути предложил Командующему заскочить в расположение ракетного полка ПВО (у меня там корешок комполка был, баня у него отличная была – мы туда всех своих проверяющих из МО и ГШ ВМФ возили) и взять напрокат БТР. Что и было сделано.
Через два часа у Банка в Мурманске останавливается БТР, из пришвартовавшейся «Волги» выскакивает адмирал с тремя вооруженными военнослужащими, и вся эта группа захвата врывается в кабинет директора банка. Картина выглядела почище, чем «Ограбление века» в Великобритании! Никто не остановил – все в ступоре, а если бы и попыталась придержать – тут же бы и легли на пол, получив в лоб прикладом (установку я такую дал – терять нам было нечего).
Директор банка был без памперсов и обгадился здесь же. А после слов Командующего: «Не дашь денег на выдачу флотилии денежного довольствия – мои ребята и БТР внизу разнесут не то что банк, а заодно и пол Мурманска!» он только руками размахивал и мычал, отдавая своим работникам команду на выдачу денег. Через полчаса с мешками денег мы уехали обратно. И праздник был в тот день, вот только спасибо Бесу никто так и не сказал.
ПАРЕБРИК
В начале 80-х, после очередной автономки, остался за командира с личным составом. ЗКПЧ купил посулами и обещаниями после возвращения из отпуска квартиру предоставить. И, конечно же, не предоставил. Я сам себе ее предоставил потом, но это отдельная байка.
Служим мы с любимым личным составом, ожидая пакости с его стороны и считая дни до своего отпуска. На очередном докладе по пятницам у комдива мне ставится задача к утру побелить паребрик тротуарный «…от КПП и до обеда!» в связи с втиранием очей очередной проверяющей комиссии из ГШ ВМФ. Не смертельно. Иду в казарму, по пути останавливает СПНШ и дружески советует взять на камбузе кипятку и вымыть этот гребаный паребрик щетками с мылом. Ни извести, ни щеток не то что в Гаджиево, а и по всей Мурманской области нет. Это, мол, адмиралы думают, что все и вся есть, а выкручиваемся мы с тобой.
Опять не смертельно. И мой горячо любимый личный состав всю ночь отмывал паребрик от КПП и до утра. Все равно он был давно покрашен «слоновкой». Вроде бы цвет стал нормальный, но утром меня вызвал комдив, заставил переодеть брюки зиппером назад и 15 минут пытался обучить меня Камасутре, с выворачиванием рук без наркоза.
Снова не смертельно. Начальство к этому периоду своей службы я изучил неплохо и поэтому лишь молчал, что очень хорошо помогает на службе. Любовь не вечна, удалил он меня из своего кабинета, и пошел я солнцем палимый. Идя по пирсу, увидел открывшийся иллюминатор в каюте СПНШ, из которого вылезла «евойная морда» с вопросом – что, мол, отодрал тебя старый пень? Молчание, как известно, знак согласия. Иди, говорит мне СПНШ, сын мой и потреби алкоголь, да погуляй дня три, я тебя прикрою. Вот это я незамедлительно исполнил с огромным удовольствием.
